Макияж у глории макфин

Глория Макфин

Глория Макфин

Прозвища

Возраст

Статус

Физическое описание

Цвет волос

Цвет глаз

Биографические данные

Семья

Корнелия Мальбресс (бабушка по материнской линии)

Фред Макфин (дядя по отцу)

Любовные интересы

Род занятий

Первое появление

Я дохожу до бордюра моста и кидаю бутылку в канал. Я смотрю на падающую бутылку и представляю себя. Я хочу быть этой бутылкой. Я хочу умереть. Сегодня. Прямо сейчас. Неужели это всё? Моя жизнь была такой короткой. Говорят, что самоубийцы горят в аду, раз сами отвергают жизнь. Но меня это не пугает. Я вообще в это всё не верю. Одно лишь я знаю точно. Я умру. Перестану дышать, чувствовать. Меня забудут. Моя могила зарастёт сорняком, а памятник постепенно начнёт разрушаться из-за частых дождей. Это не страшно. Люди будут ходить по кладбищу, смотреть на мои годы жизни и смерти и поражаться, почему я так мало пожила.

Глория Макфин, она же Лори — главная героиня произведения, от лица которой ведётся повествование. Девушка, отчаявшаяся из-за проблем и внутренних конфликтов, ставит себя перед ультиматумом: в течение пятидесяти дней найти весомые причины бороться за жизнь или сдаться, решившись на самоубийство. События каждого из пятидесяти дней Глория оформляет в виде записи в личном дневнике. Основными причинами для возможного суицида становятся охлаждение в семье, скорый развод родителей, ментальное здоровье и алкоголизм матери, влюблённость в парня лучшей подруги, хроническое невезение.

По мере развития сюжета, проблемы Глории усугубляются и приобретают всё более серьёзный, мрачный, подчас жестокий окрас. Девушка сталкивается с попыткой изнасилования, похищением, госпитализацией матери в психиатрическую клинику, исключением из школы, наркоторговлей, убийствами, потерей близких, страхом перед тюрьмой.

Содержание

Детство [ править | править код ]

Глория родилась в 1996 году, в округе Бревард (в книге фигурирует как город), штат Флорида. Провинциальный городок противен Глории, тем не менее, ей редко приходилось покидать его до шестнадцати лет.

Через час я снова окажусь в Бревэрде, от «красот» которого тянет разве что блевать.

Вот мы проезжаем мегаполис Флориды, с высотными зданиями, кучей людей, машин, и без малых намёков на осень. И уже через час, может больше, высотки сменяются обычными домами, там, где была куча модных магазинов, появляются небольшие заброшенные парки с жёлтой листвой. Мы в Бревэрде.

Алекса удивило, что Глория, чья семья обосновалась на курорте у побережья Атлантического океана, ни разу не занималась сёрфингом. Посещать пляжные вечеринки ей запрещали родители.

И да, мне тогда было где-то лет шесть, я была полненькая, с дурацкими кудрявыми волосами, они тогда ещё были непонятного рыжеватого оттенка, на лице была сыпь, видно какая-то аллергическая реакция на цветение травы, я ещё носила уродливые очки, у меня с рождения плохое зрение.

Единственный ребёнок в семье, Лори не получала должного внимания со стороны родителей, впрочем, как и сверстников. Её единственная подруга — Тезер Виккери. Между девочками, знакомыми ещё с яслей, возникла тесная связь.

Тёплые отношения сложились между Глорией и её бабушкой. Вместе с ней и родителями Лори посещала летний дом у озера, где испытала первую влюблённость к деревенскому мальчику Адаму, который, несмотря на нелепый вид девочки и её скованность, помогал ей раскрываться и приобретать уверенность в себе. Тем не менее, когда Глория в возрасте десяти лет призналась ему в симпатии, Адам отверг чувства подруги и высмеял её перед друзьями. Столкнувшись спустя шесть лет, Адам и Глория помирились.

Мать Глории, не переносившая животных, выставила за дверь собаку по кличке Кастл, домашнего питомца девочки. Кастл скрылся в неизвестном направлении, по словам соседки семьи Макфин, его переехал автомобиль, однако Лори убеждала себя, что пёс до сих пор блуждает по городу, подкармливаемый неравнодушными людьми. Повзрослев, Глория отстояла право приютить бездомного и затравленного котёнка.

Школа [ править | править код ]

Публичный дом, тюрьма и среднее образование — три в одном.

По выражению Глории, в её школе учатся далеко не прилежные люди. Подростки, часто отпрыски богатых семей, распускают слухи, развязывают драки, закатывают вечеринки, вступают в многочисленные половые связи. Некоторые учителя отличаются особой суровостью по отношению к ученикам, например, преподаватель литературы миссис Райдан, которая заставила опоздавшую на свой урок девушку снять юбку в присутствии одноклассников. После такого унизительного наказания ученица забрала документы и переехала с семьёй из Флориды. Другая школьница в возрасте тринадцати лет забеременела от старшеклассника, но директору удалось замять этот инцидент.

Нередко Глория пропускала уроки из-за недосыпания, прогуливала занятия, её оценки значительно снижались из-за непонимания материала. После того, как с девушкой произошёл голодный обморок на физкультуре, Тезер не раз заставляла подругу симулировать потерю сознания для того, чтобы вместе сбегать с уроков.

Между отцом Глории и учителем математики, мисс Лоренс, завязались романтические отношения после того как та, обеспокоенная успеваемостью своей подопечной, наведалась к семье Макфин. Глория, видевшая в этом предательство матери, открыто презирала преподавательницу, хамила, срывала уроки.

Дерзость, равнодушное отношение к учёбе, крупные скандалы, в особенности те, которые провоцировали разрыв и война с Тезер, привели Глорию к исключению из школы.

Внешность [ править | править код ]

Я – полная противоположность Тезер. У меня русые волосы – у Тезер золотистые. У меня ужасная фигура. Внешность обычная, ничем не примечательная. Однако Тез всегда мне говорит, что я красивая и чтобы я не отчаивалась.

Салат из шпината – такая гадость, но Тез говорит, что мне нужно его есть, иначе я совсем располнею.

Застенчивую от природы Глорию общение с Тезер вынуждало следить за собой и следовать моде в ущерб скромному семейному бюджету. Тем не менее, девушка нередко забывала о макияже, одевалась в первые попавшиеся под руку вещи и питалась калорийной пищей. Возможно, Тезер нарочно вселяла комплексы в подругу, ведь привлекательной Глорию считали Мэтт, Ник, Чед и Стив. Тез призналась, что обманула Глорию, намекнув, что у той слишком пышные бёдра, потому что ревновала к ней Мэтта.

Глория окрашивала волосы два раза: первый – в тёмный оттенок перед полётом в Париж, второй – в голубой цвет после разрыва с Тезер. Из-за него же Глория сменила свой непримечательный стиль на распущенный и вызывающий.

Яркий макияж, глаза подведены чёрным карандашом, верхние веки покрыты тёмными тенями. Голубые волосы ниже плеч, кожаная куртка, чёрные шортики – в таком виде я пришла в школу. Раскрытые от удивления рты, широкие глаза, нервный шёпот, удивлённые взгляды – я иду по коридорам здания, все смотрят только на меня, все в шоке. Я уверенно иду и ни на кого не обращаю внимания. Внутри всё кипит, так и хочется закричать: «Ну что, думали, что я сломаюсь? А вот и нет!»

Источник статьи: http://50daysbeforemysuicide.fandom.com/ru/wiki/%D0%93%D0%BB%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F_%D0%9C%D0%B0%D0%BA%D1%84%D0%B8%D0%BD

Макияж у глории макфин

Новая жизнь Глории МакФин

Информация

Другое

Действия

День 67. Часть 2

Смотря в окно, я делала очередные глотки кофе, улыбаясь чему-то.

– Глория, – бархатный голос солиста напугал меня. – Прости, я не хотел тебя напугать, – Алекс положил свою голову мне на плечо. Показать полностью.

– Ничего страшного, что такое? – рукой я провела сквозь его длинноватые, черные как смоль, волосы.

– Тебе снова придется попотеть, ну и Молли тоже, – солист накрыл своей рукой мою. Отношения брата и сестры я понимала именно так. – Кажется, вы будете продавать наркотики.

– Ой, – я наигранно стерла пот со лба. – Я уже думала, что-то серьезное. Торговать наркотиками? Раз плюнуть, но вот что скажет Мол, я не знаю.

– Барыга ты моя, – улыбнулся Алекс. – Мы даже слушать не будем Мол, скажем сделать — сделает; скажем курить — будет курить; скажем торговать — будет торговать. Все проще, чем ты думаешь, Глория.

– Алекс, понимаешь, я не хочу так быстро потерять Молли, ведь она помогает мне немного забывать Беккс.

– Глория, ты ее не потеряешь.

На улице похолодало, что мне не очень нравилось. Молли захотелось пойти перекрасить волосы именно с утра, поэтому мне оставалось только подчиниться.

Быстро приняв теплый душ, я немного согрелась и мое настроение поднялось на планку выше. Надев толстовку Стива, черные брюки и кеды, я накинула на плечи кожаную куртку Алекса. Лиловые волосы небрежно остались лежать на плечах распущенными, а на глазах появились солнечные очки. Лето должно быть даже в холодную погоду.

Взглянув на привычное место кредитки на полке, я удостоверилась в том, что ее больше нет. Ее украли в ту ночь так же, как и моего ребенка. Вместо слез, на моем лице промелькнула ехидная улыбка. Я отомщу.

Гуляя с Молли по улицам Кливленда, я удивлялась, почему раньше жила в сгнившем Бревэрде, а не здесь. Люди улыбаются друг другу и для этого совершенно не обязательно знать кого-то, ведь можно попреветствовать и просто так незнакомого человека.

– Подожди меня здесь, хорошо? – сказала Молли, когда мы пришли к месту назначения.

Девушка открывает дверь салона, и предстает передо мной во всей своей красе. Каштановые волосы до плеч, легкий, естественный макияж. Молли больше и больше напоминает мне Ребекку.

– Ты шикарно выглядишь, – я обняла девушку. – Тебе очень идет.

– Да? Спасибо. С этим цветом я чувствую себя спокойнее. Думаю, мы можем идти домой, погода непригодна для гуляний, верно?

– Глория, Молли, где вас черти носили? – Алекс предстал перед нами с такой грозной физиономией, что мне захотелось просто промолчать в ответ. – Мол, тебе идет этот цвет волос, но в следующий раз, оповещайте меня об уходе, – с этими словами солист покинул кухню и удалился в свою комнату.

– Он очень заботливый, да?

– Да, – вздохнув, ответила я девушке. – Придется с этим смириться.

– Понимаю. Глория, я наверное пойду к себе, отдохну немного. Голова разболелась, – с этими словами Молли тоже оставила меня одну, так и не дослушав ответа. – Если что-то потребуется, заходи.

Мне ничего не осталось сделать, как просто пожать плечами. Меня настораживает поведение этих людей. Я могу пойти сейчас только к одному человеку.

– Стив? – я осторожно приоткрываю дверь нашей с блондином комнаты; парень сидит на полу в позе «лотоса» и что-то рисует в тетради.

– Да, малышка, – Стив тянет ко мне свое лицо, вытягивая губы трубочкой для поцелуя.

Взъерошенные белые волосы придают ему дерзости и некого шарма. Я обнимаю его за шею, а он усаживает меня к себе на колени. Поцелуй перерастает в более страстный, жгучий. Только с ним я могу забываться, думать о хорошем, наслаждаться жизнью, вдыхая полной грудью драгоценный воздух, который он мне и предоставил.

Лежа головой на крепкой груди моего блондина, я вывожу незамысловатые узоры на его торсе. Понимаю, что целиком и полностью принадлежу только ему. Вспоминаю, как первый раз мы с Ребеккой уехали с ними, испугавшись за наши жизни. Хотели сбежать и даже специально попасться полиции на глаза, чтобы нас отвезли домой. Все это кажется таким далеким.

– О чем задумалась, малышка? – говорит Стив чуть хрипловатым голосом.

– О нашем первом знакомстве, о том, как мы с Беккс хотели сбежать, а потом привыкли к вам, не могли и минуты без вас, ты помнишь эти моменты?

– Конечно, ведь тогда я увидел тебя, –блондин прижимает меня к себе, обнимая сильнее талию.

– Стив, а ты полюбил меня сразу, или чуть погодя?

–. Ну, наверное с самого начала, ты мне просто понравилась, а потом, сильно полюбил и дико ревновал к Алексу, – Стив сжал кулаки; костяшки побелели.

– Ладно, давай сменим тему, ибо ты сейчас разобьешь что-нибудь от ревности, – улыбнулась я. – Лучше расскажи, ты знаешь, что Алекс собирается выступать на концерте и там продать наркотики?

– Конечно знаю, малышка. Он посвящает нас в свои планы. Знаешь, мне бы не хотелось, чтобы ты что-то продавала. Помнишь, чем закончилось это в прошлый раз? – я окунулась с головой в воспоминания. Клуб. Продажа. Полиция.

– Да, я помню, но Стив, в этот раз все будет нормально, – пыталась я успокоить парня. – Ведь я уже многому научилась, получила опыт в этом деле.

– Да? – ухмыльнулся блондин. – А не маленькая ты еще для таких делов?

– Стив! – протянула я. – Я уже не маленькая!

– Правда? – улыбнулся он. – Ладно, иди ко мне.

Легким движением сильных рук, Стив усадил меня на себя, мягко целуя в губы.

– Стив, – Алекс приоткрыл дверь, нарочно откашливаясь. – Можно тебя на секунду?

– Мать твою, Алекс, – проскулил блондин. – У меня уже второй раунд намечался, а ты, – с недовольной физиономией музыкант вышел за дверь.

Его не было уже довольно долго. От нечего делать, я просто лежала на кровати, думая о своем и глядя в потолок. Взяв с тумбы свои наушники и плеер, попыталась послушать музыку. Но даже этого я не могла. Мое тело ежилось, извивалось, меня начинало это бесить. В душе появилось такое чувство, будто скоро очень важное событие, но какое, я не знаю. Прикрыв глаза, я на некоторое время задремала, наконец избавившись от своих проблем.

Открыв глаза от того, что мне стало попросту холодно, я завернулась в одеяло, проклиная все вокруг. Тело снова неприятно ломило из-за дневного сна, во рту ощутилась противная сухость.

– О Господи, – произнесла я, открыв дверь комнаты, еще и споткнувшись о порог. – О боже.

За столом, как ни странно, сидели абсолютно все; шептались о чем-то, но увидев меня, сразу перестали.

– Всем привет, – поприветствовала я.

– Привет, – равнодушно ответил Алекс.

– Что-то случилось? – я была довольно удивлена такому повороту событий. – Эй, меня кто-нибудь слышит? – но все молчали, словно рыбы в пруду.

– Почему вы молчите? – в ответ тишина, каменные лица и равнодушный взгляд. Во мне все кипело.

– ДА ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ? – я была похожа на чайник, который забыли выключить. На секунду мне показалось, что из моих ушей повалил пар. – Ну и отлично, сидите дальше, безмозглые овощи! – крикнув это, я зашла обратно в комнату, драматично хлопнув дверью.

День 67. My girl

Сильная головная боль не дала мне нормально заснуть; всю ночь я ворочилась. Несмотря на мои ночные потехи, Стив спал — как убитый. Иногда я ему очень завидую в этом.

Свесив ноги с кровати, я протерла руками глаза. Показать полностью. Поднялась, и расправив футболку Стива вышла в пустынный коридор. Передвигалась тихо, как мышка; не хотелось будить ребят, ведь они и так много не спали из-за меня. Я сразу направилась в душ, обдумывая день. Интересно, как он пройдет, и что может случится?

Представ перед зеркалом, я начала рассматривать себя. Выгляжу плохо, в общем, как и всегда. Мешки под глазами, опухшее от слез лицо, бледная кожа; все это олицетворяет меня.

– Ты великолепна, Глория, – буркнула я. – Ну, как и всегда, – ухмыльнулась сама себе.

Открыв теплую воду, становлюсь под струи воды. Они приятно скатываются по телу, освежая кожу. Армия мурашек пробежалась от лопаток, до пяточек, и обратно. Взяв с полки гель для душа, с ароматом абрикоса, наношу его на влажную кожу. Некоторые раны не много щипят, но в целом, это даже приятно.

Завернувшись в махровое полотенце Молли, я выхожу из душа. На кухне вижу Алекса; он пьет чай, читая газету. Наверное, Алекс единственный, кто с утра пьет чай, а не кофе.

– Алекс, доброе утро, – улыбаюсь я.

– Глория? – чашка с чаем застыла в руке у солиста. – Ты же должна быть в больнице! – воскликнул Алекс.

– Да, не кричи, ребята спят, – присев рядом с парнем, я начала рассказывать всю историю о потере ребенка, о ночном побеге, и о том, как Стив приехал за мной. – Вот такие дела, – после упоминания о выкидыше, я заметно поникла.

– Глория, мне очень жаль, – солист говорил искренне. – Поверь, все наладится. Я уверен в том, что дети у тебя еще будут.

– Надеюсь, Алекс, надеюсь.

Встав со стула, я взяла в руки свою любимую кружку. Решила сделать кофе, чтобы хоть немного взбодриться, ведь спать я хотела сильно, но не могла.

Я села обратно за стол к Алексу, предварительно взяв таблетку от головы. Положив ее на язык, сделала глоток кофе. Таблетка прошла по пищеводу.

– Запивать лекарство кофеином — верная смерть.

– У меня дежавю? Ведь запивать наркотики алкоголем — тоже верная смерть, – улыбнулась я.

– Ты совсем не боишься последствий? – Алекс покачивает головой.

– Я такая же, как и мой брат, – подмигнула я солисту. – Надеюсь, ты понимаешь мой намек?

– Сестренка, – протянул Алекс и заключил меня в объятия. – Вся в меня.

Как по волшебству, в это время в кухню вошел Стив. Парень ухмыльнулся, глядя на меня и солиста. Ну, со стороны выглядело не очень красиво.

– Простите, я помешал, да? – блондин наигранно прикрыл рот ладонью. – Может быть, мне выйти?

– Господи, Стив, – я закатила глаза и отстранилась от Алекса. – Прекрати ревновать меня ко всему, что движется.

– Я и не ревную, – процедил музыкант сквозь зубы, сжав кулаки. – А я тебе доверяю, малышка, хотя, в любом случае, я разобью каждому морду за тебя.

– Ну и замечательно, – я встала из-за стола, и нежно поцеловала в губы Стива, Алекс только усмехнулся этой картине, продолжив читать газету.

– Всем доброе утро, – произнес сонный Джей, выходящий из своей комнаты. – Мать твою, какого ты здесь делаешь?! – воскликнул парень, увидив меня. – Не могли же тебя так быстро выписать, – мне жутко захотелось смеяться над испуганным лицом Джея.

– Я потом тебе все расскажу, хорошо?

– Ладно, если что, я в душе, – с этими словами Джей, хлопнув дверью, отправился в душ.

– Какие у нас планы, Алекс? – спросил Стив, опустошая бокал сока.

– В тот день, когда мы возвращались с больницы, я заметил стенд, вы ведь вечно никуда не смотрите, а там висела афиша, – солист оторвал взгляд от газеты. – Не помню, как называется точно, но в одном из клубов Кливленда, кажется, «Мощный взрыв», будет проходить фестиваль инди-рок музыки. Как я понял, там будет множество разных групп, но думаю, мы способны их порвать. Тем более, что нам надо избавиться от наркоты, не от всей, конечно, но от большей части.

– То есть, ты хочешь сказать, что мы задержимся в этом городе? – спрашиваю я.

– Да, дня на два, если не больше. Самое главное, что если мы порвем все остальные группы на фестивале, то нас ждет неплохое будущее.

– Ну и прекрасно, – улыбнулась я, ведь я понимаю, ребятам это очень важно и важна моя поддержка, а я искренне радуюсь за них. – Не сомневаюсь, ребята, что вы всех порвете.

Я в нашей со Стивом комнате, пытаюсь осмыслить все, что произошло за последние дни. Беру свой дневник, черную ручку, и начинаю писать:

Дорогой дневник!
Подведем итоги того, чего я добилась за последние дни:

1. Меня избили какие-то отморозки. Я пока что не знаю, кто они, но обязательно узнаю, и гарантирую — им не поздоровится;

2. Легла в больницу из-за множества ран. У меня сломана рука, но я не чувствую боли, тем более, что я вообще без гипса, но пишу корявым почерком;

3. Увидела бывшую Стива. Стервочка Агнесса — ее новое прозвище;

4. Потеряла ребенка, а из-за этого, я теперь бесплодна;

5. Сбежала из больницы.

Я думаю, что жизнь меня вообще ничему не учит. Дневник, почему только со мной приключается ТАКОЕ дерьмо? Интересно, я когда-нибудь пойму, что такое спокойная, тихая жизнь, или мне просто суждено искать приключения на свою пятую точку?

Осталось 47 дней. Глория.

Прости, я не уберегла тебя.

Осторожно положив дневник на полочку, мне очень сильно хотелось увидеть Мол, удивить ее своим появлением, ведь по легенде, я должна быть в больнице.

Пройдя на кухню, я улыбнулась Стиву, Джею, и Алексу. Я понимала, девушка еще спит, и мне хотелось сделать ей приятное. Взяв ее бокал, я наполнила его теплым, ароматным кофе, а на маленькую тарелочку, положила пару блинчиков с клубничным джемом.

Тихо открываю дверь ее комнаты, вижу; девушка завернулась в одеяло, мило улыбаясь чему-то приятному во сне, посапливая носиком, волосы расположились на подушке, принимая произвольную форму волн.

– Молли, поднимайся, – шепчу я ей на ушко.

– Глория, – протянула девушка, не открывая глаза. – Доброе утро.

– Вставай, я тебе завтрак принесла, – ставлю на тумбу поднос.

– Можно я еще посплю? – скулит девушка; напоминает мне сейчас Ребекку.

– Нет, вставай сейчас же. Ты вообще, представляешь, сколько уже времени? – я сложила руки у себя на груди.

– Боже, ну и сколько? – Мол сильнее куталась в одеяло.

– Девять утра, уже девять утра. Разве тебе не интересно, что преподнесет новый день? Ты хочешь всю жизнь проспать в кровати? Ты смотри, какой солнечный день, ты только посмотри, какая прекрасная погода, – я отодвигаю в сторону занавеску. – Я могу продолжать бесконечно!

– Ладно, встаю, только не надо продолжать, – ворчит Молли. – Стоп. Глория, ты должна быть в больнице, Глория! – девушка выскакивает из кровати, как ошпаренная, она смотрит на меня так, будто увидела сейчас приведение. – Не может быть.

– Может, вот завтракай, а я пока все тебе расскажу.

Молли приняла душ, и с довольным видом присела на кровать, пододвигая к себе тумбу. Откусив кусочек блинчика, она провела кончиком языка по верхней губе, убирая остатки джема. Сделав глоток, она ожидающе уставилась на меня.

– Ну, и как это понимать? – спросила Сью.

– Что? Ты совсем глупая?! Ты хоть понимаешь, что не до конца выздоровела, а если сейчас тебе плохо станет, что прикажешь делать?

– Господи, помолчи и слушай, – я начала свой рассказ о том, как сбежала, о том, как потеряла ребенка.

– Глория, сочувствую, все будет хорошо, вот увидишь. Нужно в это только верить.

– Спасибо, Молли, – так как мне было очень больно разговаривать на тему ребенка, и все, что произошло, я решила ее сменить. – Ну, пока меня не было, ты еще с Джеем не начала встречаться? – девушка покраснела, опустила взгляд в пол.

– Он мне очень нравится, и мы почти что уже, но он не предложил, – Мол поникла. – Я не знаю, что делать.

– Молли, – я беру девушку за руку; она такая теплая, родная. – Не нужно подгонять этот момент, он должен сам настать. Да, ждать нужно долго, но поверь, лучше признаться друг другу в своих чувствах, когда вы оба будете в них точно уверены.

– Я знаю, я буду ждать, но мне кажется, что это настанет еще не скоро.

– Ладно, сменим тему. Ты знаешь, я безумно хочу обновить цвет волос, – ни с того, ни с сего, произносит девушка, загоняя меня этим в тупик.

– Не знаю, но я не хочу выделяться.

– Это твое решение, сходим, перекрасишься, – улыбаюсь я.

Алекс продумывает наши дальнейшие действия, пересчитывает пакетики с экстази, что-то бубнит себе под нос. Стив и Джей репетируют в комнате. Обстановка умиротворенная, приятная; настроение быстро поднимается. Я сижу рядом с солистом, лишь изредка поглядывая в окно, и удивляясь прекрасным пейзажам.

Открываю глаза глубокой ночью, от душераздирающей боли внутри. Больно и физически, и морально. Я убита. Потерять ребенка — самое ужасное, что может только пережить девушка. Холодные капли слез, снова скатываются по щекам, Показать полностью. разбиваясь о теплую постель, оставляя мокрые следы. Прикрываю рот ладошкой, той ладошкой, которой я совсем недавно гладила живот; в нем еще сидел мой малыш. Игла вставлена в вену, длинная трубка подключена к неизвестному аппарату, который издает противное пищание.

– Нет, я просто так не могу, – проговорила я в темную пустоту.

На меня давят эти стены, и кажется, будто я начинаю задыхаться в этом пространстве. Мне это надоело; надоел противный запах лекарств, крики людей, которых душит боль, надоели эти однотонные белые стены, и цветы, стоящие на подоконнике, хотя они единственное, что может поднять настроение в этом дерьме.

Свесив ноги с кровати, вытераю слезы с лица. «Нельзя, Глория, нельзя. Ты сильная, ты справишься» – говорю я сама себе, и сжимаю кулаки. Сон ушел, и не обещал вернутся. Мимолетом смотрю на электронные часы, показывающие три часа ночи. При свете разбитого телефона, вынимаю иглу из вены; больно, издаю глухой стон, снова зажимая рот рукой; мне не нужно излишнее внимание.

Выглянув в окно, замечаю, что возле центрального входа в больницу, стоят охранники. Мне это ну никак не на руку, но я решила, что буду действовать, значит буду. Поворачиваю ручку пластикового окна; оно с отвратительным скрипом отворяется, а я морщусь; этот звук мне не приятен. Благо, моя палата находится на третьем этаже, сейчас я готова расцеловать врачей. Сажусь на подоконник, мне не нравится эта высота, несмотря на то, что я к этому уже привыкла. Осматриваюсь; охранники разговаривают, смеются, но тщательно осматривают территорию. Цепко взявшись за водосточную трубу, скидываю свой рюкзак с вещами прямо в кусты, а сама медленно, как по маслу, скатываюсь вниз. Но к сожалению, не правильно рассчитав место приземления, я угодила в колючий шиповник. По телу раздалась великая боль, еще не много, и я начну разваливаться по кускам. Невольно издаю протяжный стон; охранники обернулись, но благодаря глубокой ночи и непросветной темени, я осталась незамеченной. Прихрамывая на одну ногу, стараюсь убежать за пределы больницы.

Я это сделала. У меня получилось.

Достав из кармана джинс телефон, набираю Стиву, да, он спит, но я не могу искать сейчас автодом, а на улице далеко не жара.

Звоню, но это бесполезно. Протяжные гудки раздражают слуховой аппарат. Ни на что не надеясь, опускаю телефон, так и не сбросив вызов.

– Малышка? – слышится голос Стива, я не медля хватаю средство связи. – Черт возьми, ты знаешь, сколько времени?! – на удивление, если судить по голосу, то блондин довольно бодр, будто он не спал, а ждал именно моего звонка.

– Стив, не кричи, я все объясню. В общем, я сбежала из больницы, забери м-меня, м-мне холодно, – пальцы замерзли, зубы стучат одновременно и от холода, и от страха.

– Ты издеваешься?! Не медленно иди обратно!

– Нет, Стив, забери меня пожалуйста. Я буду в парке, на девять Авеню, а приехать или нет, это твое решение, – отключив звонок, я пошла на назначенное мной место. Очень надеюсь, что Стив найдет свою малышку.

Спустя какое-то время, я пожалела, что сбежала из тепленькой больницы. До парка я все таки добралась, но ног от холода не чувствую. Присев на лавочку, начинаю рыться в сумке в поисках дневника; нашла. Обследовав сумку, я понимаю, что нет моей карточки с деньгами. Отлично.

– Суки, – вырвалось у меня, когда я заметила пропажу. – Ненавижу, – крикнула еще сильнее. – Более шестидесяти тысяч долларов на ветер!

Ударив от безысходности ногой по асфальту, достаю пачку сигарет; ухмыляюсь. Мне теперь можно. Закуриваю. Как я мечтала об этом. Легкие наполняются никотином, я виртуозно делаю колечки из дыма. Расслабление приходит практически сразу, и наконец я смогла это почуствовать. Почувствовать, как все проблемы улетучиваются вместе с дымом, как ты начинаешь забываться, и как ты сидишь, и улыбаешься, наконец почувствовав долгожданный релакс.

Со стороны слышу звук шин, шаркающих по асфальту. Даже не оборачиваюсь, потому что знаю — Стив. Автодом останавливается, слышу приближающиеся шаги.

– Малышка, что такое, почему ты сбежала? – взгляд блондина падает на сигарету в руке. – Глория, тебе ведь нельзя!

– Уже можно, Стив, – ухмыляюсь я. – Нет больше ребенка.

– Как это? – произнес парень, и ошарашенно сел на скамью.

– Я потеряла его, потеряла нашего малыша, не уберегла, – засунув замерзшие руки в карманы, я начала нервно покачиваться из стороны в сторону. Из глаз хлынули слезы. – Прости.

– Малышка, – ласково прошептал Стив. – У нас еще будут дети, слышишь, глупая, слышишь? – блондин трясет меня за плечи, но мой взгляд все равно остается пустым.

– Нет, Стив, я бесплодна, – шепчу я, а мой голос понизился на несколько октав.

Сглотнув огромный ком в горле, блондин прижимается ко мне, сильнее обнимает сильными, мужскими руками.

– Вместе мы справимся, малышка.

В автодоме тепло и уютно; автобус для меня важнее даже огромного котеджа. Гуляю по комнатам, в которых спят ребята, и радуюсь; я снова здесь. Наконец, я избавилась от этого каждодневного запаха лекарств, криков о помощи, и однотонных белых стен.

– Малышка, может быть ты все объяснишь? – Стив смотрит на меня строгим взглядом, сложив руки у себя на груди.

– Да, только можем пойти к нам в комнату, а не стоять в холодном коридоре? Я сильно замерзла, – взяв теплую руку Стива, я моментально согрелась.

Закрыв на замок дверь нашей комнаты, мы с блондином присели на край кровати.

– Я внимательно слушаю, – произнес Стив, но заметив, как я сжалась от холода, снял с себя свою толстовку, оставшись лишь в футболке. – Так теплее? – музыкант обхватил меня сильными руками.

– Да, спасибо, – чуть помолчав, я продолжила. – Стив, когда вы ушли, я решила написать в дневнике, и лечь спать, но у меня не вышло. Внезапное появление врача насторожило; он сказал мне срочно идти к гинекологу, – эти воспоминания заставили пустить слезу из глаз. – Там мне сказали, что я потеряла ребенка, мало того, я теперь бесплодна, – голос задражал, истерика подкатывала новой волной. – Прости, я не уберегла его, не уберегла нашего малыша, – прикрыла ладошками глаза, чтобы Стив не почувствовал меня слабой.

– Лори, – прошептал музыкант. – Пожалуйста, не плачь, доктор ошиблась, все будет хорошо, у нас будут дети, – успокаивал меня Стив, и у него получалось; мои всхлипы прекратились, слезы решили остановиться.

– Стив, если ты захочешь бросить меня, я пойму…

– Глупая, какая же ты глупая. Моя маленькая малышка, никогда, слышишь, никогда я не брошу тебя, мы справимся, у нас будут прекрасные дети, поверь, – Стив поглаживал большими пальцами мое лицо, выводя незамысловатые круги. – Так что было дальше?

– Дальше, у меня началась истерика, я кричала на всю больницу, била кулаками в стену, не могла успокоиться, но потом мне что-то вкололи, я заснула. Проснулась посреди ночи, на меня начали давить те стены; открыла окно, сбежала.

– Да, Макфинн, и как тебе удается так скрываться? Сноровки тебе не занимать, даже я не умею оставаться таким не замеченным, – Стив засмеялся, и я вместе с ним. Первый раз за это время я улыбнулась, и от души засмеялась.

– А что я? – удивленно взглянул на меня парень.

– Не притворяйся, я прекрасно понимаю, что ты знаешь, о чем идет речь. Что это за «переглядки со своей бывшей» происходили в моей палате?

– А, ты об этом. Малышка, не подумай ничего плохого, я просто не ожидал ее там увидеть, – Стив пожал плечами. – Кстати, что теперь подумает доктор, ты ведь сбежала.

– Ты мне зубы не заговаривай, – улыбнулась я. – Что было дальше?

– Господи, мы просто вышли из больницы, заметь, все впятером; она пошла в свою сторону, а мы в автодом, – музыкант сглотнул ком в горле.

– Ладно, расслабься, я доверяю тебе, – пару секунд помолчав, я продолжила. – Только Стив, давай спать, жутко хочется, – проскулила я.

Быстро приняв теплый душ, я переоделась в футболку Стива, ухмыльнулась; я хожу в его одежде больше, чем он сам. Тону в его вещах, но это приятное чувство.

Только моя голова коснулась подушки, я сразу отрубилась. Стив лег рядом, обняв крепко за талию.

– Спи, малышка, – последнее, что услышала я, перед тем, как сомкнуть глаза.

Источник статьи: http://vk.com/club92789159